«Доминирование — не высшее благо»: Евгений Цыганов о театре, кино и жизни

На вечере, организованном лекторием «Прямая речь», Евгений Цыганов, актер театра «Мастерская Фоменко», известный по фильмам «Питер FM», «Русалка», «Страна ОЗ» и новой экранизации «Мастер и Маргарита», звезда сериалов «Оттепель», «Первый номер» и многих других, рассказал о том, почему он выбрал профессию актера, каково было играть женщину и почему нужно ставить Бродского в «Полутора комнатах». Собеседницей Евгения стала писательница и кинокритик Алла Гербер.

➤ О Петре Фоменко и его театре: кем для вас стал Петр Наумович и в чем заключался его метод?

Прежде всего — учителем. Сергей Образцов сказал: «У каждого человека в жизни должен быть учитель или кто-то, в чью совесть вы верите безусловно. И когда вы что-то делаете, всегда можете спросить себя: хотели бы вы, чтобы он об этом узнал? Если нет, то вы сделали гадость».

Если говорить о методе, то здесь важно слово «восприятие». Фоменко все время повторял: есть слух, зрение, обоняние, тактильность — а сколько чувств у вас включено на сцене? Как это понять? Ведь мы выходим на сцену выступать, а Петр Наумович вдруг говорит: иногда восприятие важнее самовыражения. Как это возможно? Актер — это же тот человек, который выходит на сцену всех поражать, иногда покрасоваться. Но оказывается, это не так — он выходит на сцену воспринимать.

➤ О фильме «Человек, который удивил всех»: каково было играть женщину?

Когда я надел платье, накрасил губы и встал на каблуки вместе с этими колготками, мне стало очень смешно. Настолько весело, что невозможно. Потому что это комедия положения: мужчина не должен ходить в женском платье. Но в основе этого фильма — очень невеселая история: человек борется со смертельной болезнью. Тогда я понял, что моя главная задача — выбить из себя веселье и карнавальность.

В итоге Наталья Меркулова, режиссер картины, сказала: «Не знаю, как у тебя это получилось, но я вижу, скорее, не женщину, а какое-то существо, похожее на птицу. Это то, чего я хотела». В моей жизни было два раза, когда режиссер говорил, что случилось чудо: этот фильм и спектакль Дмитрия Крымова.

➤ «Моцарт «Дон Жуан»: о спектакле, за главную роль в котором Цыганов получил «Золотую маску», и чем запомнилась работа с Дмитрием Крымовым?

Когда Дмитрий Анатольевич появился в Мастерской Петра Фоменко и позвал меня в свой спектакль, я почувствовал, что страшно счастлив, но при этом весьма напуган. Для начала не было текста. Затем из проекта стали потихоньку уходить артисты. В кино есть выражение: «и не такие проекты заваливали». Я был заинтригован, чем это все закончится…

Через какое-то время Дмитрий Анатольевич принес маску. Тогда я понял, что буду играть не только без текста, но и без лица. Но и это не все. Вскоре Крымов сказал: «Возможно, мы повесим на тебя колонку, чтобы ты пел из нее». Я подумал: «Как здорово!»

Коллеги подбадривали меня: «Зато на гастролях можешь выпивать сколько хочешь, главное — выйти на сцену». А потом, на одной из репетиций, Крымов неожиданно обратился ко мне: «Женя, я не знаю, что это было, но сегодня я видел его. Сделаем так: вы сейчас уйдете, а он придет. С вами я уже достаточно пообщался».

➤ О сериале «Первый номер» по сценарию Сергея Минаева и его главном герое, которого критики описывают как гомофоба и токсичного бумера, застрявшего в прошлом.

Он действительно застрял в прошлом. Но это было драматургически важно: человек пил, пил и вдруг проснулся. А тут все уже немножко поменялось. Он бы и не пришел в себя, если бы не здоровье и необходимость, если бы ему не стали стекла разбивать… Это если полушутя.

Но ведь основная претензия к этому сериалу не в том, что герой — гомофоб. Вопрос в том, насколько актуальны затронутые темы, насколько они действительно важны для зрителя и откликаются в нем. И это вопрос не только к сериалу «Первый номер», а вообще к нашей действительности и к перспективе, которой мы движемся. В силу понятных причин, мы действительно стали следить за каждым словом. Как говорили в 90-х, «фильтровать базар». С одной стороны, иногда бить наотмашь и не нужно, но с другой — для искусства необходима свобода. Чтобы не обслуживать чью-то идею, а пытаться формулировать свою.

➤ О детях и воспитании: как вас воспитывали родители и чему вы хотите научить своих детей?

Наверное, мое воспитание не сильно отличается от воспитания среднестатистического мальчика 80-х. Нас учили, что перебивать — нехорошо, старшим надо уступать место, а девочкам помогать донести сумку — такие простые, элементарные вещи. Но в какой-то момент ты начинаешь в этом сильно сомневаться и задаешься вопросом: кому нехорошо? Мне, кстати, вполне хорошо перебивать. А то, что ему нехорошо, — его проблема.

«Кто сильнее, тот и прав» — иногда сложно объяснить детям, что это не так. Доминирование — не высшее благо. Есть такое ощущение, что нас учили не этому. Я смотрел на своего отца и понимал, что он никогда не оттолкнет кого-то в очереди, хотя был физически сильным человеком, или не станет прорываться вперед любой ценой. Да, мы иногда оставались без желанной булочки или билета на аттракцион. Но отец был для меня героем, в его поведении было много достоинства.

➤ О спектакле по Бродскому: что нас ждет на онлайн-спектакле по пьесе Иосифа Бродского «Мрамор»?

Некоторое время назад я оказался в музее «Полторы комнаты» и пообщался с его директором Максимом Левченко. Он сказал мне: «Ты знаешь, Бродский очень не любил, когда актеры читают его стихи. Но будет здорово, если тебе удастся придумать что-то в театральной форме».

Я пошел достаточно простым путем: открыл пьесы Бродского. Одна из них — «Мрамор». Действие происходит во втором веке «после нашей эры». Главные герои — Туллий и Публий — пожизненно заключены в тюремной камере, где они ведут постоянные беседы. Это как диалоги Платона, но при этом перемежающиеся пошлым тюремным фольклором, поскольку Бродский знал об этом не понаслышке.

Мне пришло в голову: пусть местом действия, где сидят эти двое, будет квартира Бродского. В пьесе уже есть идея камер, которые непрерывно следят за героями. Они все время обсуждают: зачем за нами наблюдают, если мы ничего не можем сделать? Бродский поднимает тему, которая в 1982 году казалась фантазией, но сейчас воспринимается иначе. Сегодня, когда у каждого есть смартфон и почти на каждой улице висят камеры, эта ситуация кажется более понятной…

Посмотреть запись творческого вечера с участием Аллы Гербер и Евгения Цыганова можно в видеоархиве «Прямой речи».